Тут буду выкладывать мысли весьма прошаренного по-жизни гражданина.
Будет немного ненормативной лексики, однакож общего впечатления отнюдь не портит.
Оченно рекомендую к прочтению.
О граде Божием. Глава 1.
Август 14th, 2010
Вообще то я собирался сперва прописать всю книгу, выбелить начисто и только потом выкладывать или даже воодушевиться и издать. Но загрузка по работе за которую платят зарплату не оставляет ни времени ни сил серьезно работать над текстом такого калибра, а время идёт всё быстрее. А сегодня я проезжал мимо автоаварии, где на ровном месте пикап разделал легковушку как бог черепаху. Водителя вынули и наскоро ослушав, одели в пластик. Поэтому, учитывая что человек не просто смертен, а внезапно смертен, я возьму малый грех на душу и выложу текст в виде черновика, чтобы не получилось большого греха, если вдруг неожиданно завернут в пластик не только меня, но и мои труды, не удостоив их даже беглым прочтением. Итак, первая глава.
О граде Божием
(эскизный проект, на правах рукописи)
Передо мной стоял вопрос, что я должен выбрать как мое: всю вселенную или мою семью, род, из которого я произошел? И я выбрал вселенную — не потому, что моя семья была хуже других семей, но потому, что я хотел жить для чего-то большего, для того мира, к которому принадлежал каждый член моей семьи и куда я желал бы их вернуть.
Джейкоб Морено
1. Краткая история вопроса.
Давным давно, когда люди ещё не читали ни газет ни журналов, а просто подтирались пучком травы, жил да был на территории современной Италии чрезвычайно прошаренный алжирец по прозванию Августин. Был он в большом авторитете сразу в двух нехилых конторах – католической и православной. Тогда такое ещё было возможно, а теперь, конечно, уже нет (если только не высветятся где-нибудь реальные бабки, которые обе конкурирующие конторы смогут поднять только совместно, а поодиночке никак).
В первой конторе Августина очень уважительно погоняли Аврелием, а во второй ласково величали Блаженным. Это всё потому что был Августин очень сильно продуман насчёт спасения души, а в те времена это значило гораздо больше чем в нынешние.
Потому что в те времена нормативы по владению холодным оружием были не чета теперешним, а главное – с человека был спрос не как сейчас, а вполне по-взрослому. То есть, за любой незначительный косяк могли зарезать в два счёта. Поэтому надо было постоянно держать душу наготове как парашют перед выброской. Сейчас, конечно, времена уже не те, и человека никто уже настолько всерьез не воспринимает, за редким исключением. Поэтому его уже и не режут, а так – немного попинают, отберут денежку и отпустят. И от этого спасение души в нынешнее время уже совсем не так актуально как раньше.
Однажды в стране, где жил Августин, случилось страшное. Пришли внезапно с юга злые мексиканцы и одним махом захватили Вашингтон. Перестреляли и перерезали всех мужиков, перетрахали всех баб, всё деревянное пожгли, всё каменное обрушили, а под конец сравняли с землёй Белый дом и сбросили статую свободы с глиняного постамента в речку Потомак.
Нет, ну на самом деле, конечно, никакие это были не мексиканцы, а вестготы. И город был тоже не Вашингтон, а Рим. Но всё равно – впечатление у Августина было именно такое, как оно было бы у тебя, если бы ты родился и жил себе в Вашингтоне, и его вдруг захватили мексиканцы. Целую вечность стоял Вечный город, и никакой Наполеон ни разу его не брал, и никакой Кутузов его не жёг, и вдруг – опа!
Короче говоря, понял Августин после этого одну важную и печальную вещь: что “вечный город” ни хрена себе не вечный, и что вечного вообще ничего на Земле нет и быть не может. А тогда это понять было гораздо сложнее чем сейчас, потому что в те времена учебники истории каждый день под текущий момент не переписывали.
Но как уже было сказано, Августин был очень продуманный чувак. В молодости он перепробовал всю местную алкогольную и табачную продукцию и перетрахал всех окрестных и заезжих блядей. Но в отличие от местной гопоты, ежедневная пьянка и поблядушки ему довольно быстро надоели, и он решил с ними завязать и заняться уважаемым делом – красноречием и философией.
Манихейство Августину не показалось, с платонизмом у него тоже не срослось, но Августин был мужик упорный как Ломоносов и продолжал искать пока не нашёл то что надо. То что надо оказалось христианство. Для начала Августин почитал послания апостола Павла, и сразу понял, что такое настоящий пиар высшей пробы. После этого он быстро скорешился со старцем Амвросием, и как говорят летописи “принял крещение от его руки”.
Вот теперь тебе должно быть понятно, что если человек с такой биографией вкурил, что на Земле ничего вечного быть не может, то он обязательно попробует поискать где-нибудь в другом месте и не успокоится пока не найдёт. Виртуальной реальности в те времена ещё не было, поэтому выбор был невелик: Земля и Небеса. Раз на Земле того чего надо не нашлось, значит уже вполне понятно, в каком направлении надо искать. И когда Августин решил, что нашёл то что надо, он запротоколировал результат в монографии с точно таким же названием, что и у меня тут на титульном листе.
В монографии Августин написал, что города и царства не вечны, как не вечна человеческая жизнь, и что жизнь вечная существует только на Небесах. Ну типа, человек – это как космический корабль на орбите, который раньше или позже обязательно сгорит в атмосфере, но внутри этого корабля есть спускаемый аппарат: душа. Вот как раз таки она приземлится на Небеса и там спасётся.
Одна у человека душа, как в жопе дырочка. Зато она, по счастью, вечна. И когда человека закопают рядом с червями, душа имеет шанс вылезти из тухлого места наружу и попасть в приличное место на Небесах. Только надо иметь в виду, что любой еблан, который в школе ничему не научился кроме как бухать каждый день с раннего утра и шапки тырить с прохожих, на Небеса на попадёт. Туда могут попасть только души избранных, отмеченных божьей благодатью, а всякие разные гопники, бакланы и прочая алкашня да приблатнённая шушера – обломается. Вот примерно так.
Но что сделало Августина с одной стороны Аврелием, а с другой Блаженным, и с обеих сторон почитаемым святым – это то, как он всё это красиво обозначил. Ведь Августину было гораздо труднее чем просветлённому мастеру Иешуа из Назарета. Тому было достаточно походить по водичке яко по суху или там покойника оживить, а потом и сказать: типа, а ну-ка, суки, бросайте нахрен кто чем занимался и быстро пиздуйте все за мной через тернии к звёздам! И кто по дороге не зассыт и не сшалавится, тот душу спасёт.
Августин, конечно, тоже был крут, но таких вот запредельных штук проделывать не умел. И мастера Иешуа рядом не было, чтобы вдохновить верующих типа личным примером. И поэтому Августину пришлось пойти другим путём. Так вот фтыкайте, граждане: спасётся только тот, кто при жизни жил во граде Божием, то есть любил не себя, не плоть свою, не похоть свою, не гордыню и не тщеславие своё и прочие грешные штуковины, а любил Бога и жил по Его заповедям со всем усердием. А те кто жил во граде земном и занимался водкой и блядями, разводил лохов на бабки, растопыривал пальцы веером и навешивал понты, тому спасения души уже никак не выйдет, а выйдет только хуй на рыло.
Но даже и не это самое главное. Главное заключается в том, что кто будет жить во граде Божием, а кто во граде Земном, кто будет проводить жизнь в служении делу Господню, а кто истратит свою жизнь на разное фуфло, кто спасётся, а кто нет – это всё предопределено заранее! Но каким образом оно предопределено и что именно предопределено, мы этого знать не можем, а узнаем только на Страшном Суде, и никак не раньше. Вот примерно так.
За многие века до лапласовского детерминизма, за пелену столетий тому назад до прикольных инсталляций, где пимпочка шлёмпает по юмпочке, которая перепрыгивает через пумпочку и дёргает за фымфочку, которая пинает плямпочку, которая брызгает струйкой воды на бумбырочку, которая тянет запупырочку. И тогда запупырочка медленно открывается, а за ней стоит кастрюлечка, в которой спрятана кошка Шредингера, и пока ту кастрюлечку не откроют, никто и знать не узнает, жареная она или варёная. А может быть там и вовсе никакой кошки нет, ни варёной, ни жареной, только ты это ни за что не узнаешь, пока все эти смешные фигняшки по очереди не отработают. А фигняшек этих в десять лямов больше чем в твоей жизни осталось микросекунд, и все они одна на другую совсем не похожи, и понять и посчитать в каком порядке они работают – это гораздо выше человеческого ума.
Вот о том и речь – это какой же выдающийся ум надо иметь, чтобы в отсутствии всех вышеуказанных наглядных пособий додуматься до такой мощной идеи как глобальное предопределение и применить эту идею к такой умопомрачительной сфере, где с ней и поспорить практически невозможно!
Когда значительно позже Кальвин, тоже пиарщик не из последних, распиарил эту идею среди внимательных людей, среди последних нашлись типа хакеры, которые заявили что им удалось взломать сайт Самого и утащить из базы данных ответ на Главный вопрос. И что типа там фамилий конечно нет, но есть конкретный цынк, который всё тайное делает ясным и понятным.
Короче, тот кто при жизни сумеет сделать нормальные бабки, тот отмечен божьей благодатью, и можно гарантировать что его душа обязательно займёт на Небесах подобающее место. А кто до денег не дожил, тот и после смерти будет жить тварью и сидеть под шконкой или около параши, ныне и присно и во веки веков.
По сегодняшним временам эта мысль, вроде, вполне понятная: если с баблом на Канарах хорошо, то и во граде Божием должно быть по крайней мере не хуже. А тогда этого ещё никто не знал, но самые хитровыделанные быстро это дело просекли и стали делать бабки с железной регулярностью и фанатической отвагой, создав таким образом протестантскую этику и дух капитализма, о чём нам и поведал классический немецкий учёный Макс Вебер.
А потом началось совсем уже грустное. Технический прогресс, борьба трудящихся за свои права, повышение уровня жизни, экономика и психология потребления, либеральные ценности, глобализация и ползучий консьюмеризм. Кредиты бля, кредиты бля, кредиты!.. Народишко измельчал, пресытился и совершенно позабыл что когда-то делал бабки совсем не для того чтобы потешить на них свои земные страстишки, а строго для спасения души.
И грянуло уже Знамение в виде финансового кризиса, который при внимательном и умном рассмотрении есть не что иное как кризис христианской веры. И если взять и посчитать, сколько бабла тупо проебли во время этого кризиса, плюс насколько этот кризис подсадил всю мировую экономику, то все эти потери, которые продолжают расти с каждым днём, составят не что иное как стоимостное выражение утраченной веры в долларовом эквиваленте.
Человек настолько уверовал в Великую Силу Бабла, что на всякую прочую веру не осталось ни времени, ни желания, и она выродилась в жалкие ритуалы, нисколько не затрагивающие душу. Бабло стало гораздо важнее душеспасения, а человек, утративший контакт с собственной душой, напрочь потерял берега и опомоился. Почему так произошло, это нам предстоит постепенно выяснить по ходу прочтения этой длинной и охуительно скорбной книжки.
Можно, конечно, отнестись к происходящему с философским смирением, как незабвенный Феофан Грек: “Ну, ничего, Страшный суд скоро, Все, как свечи, гореть будем”. Но можно попробовать и побрыкаться. Лично я предпочитаю последнее. И в этом плане мне гораздо больше по душе слова Джона Коннора: “The future’s not set. There’s no fate but what we make for ourselves.”
Но что делать если блаженный Августин уже расписал свой странный аттрактор на всю христианскую историю до скончания века позаковыристее чем сам Лоренц? Согласно аксиоматике Августина, всё уже предопределено: кто спасётся, тот всё равно спасётся, а кто нет – тот нет. Такая вот у него нехорошая зависимость от начальных условий.
И выходит, что пока время ещё есть, надо делать реальные бабки и тратить их на себя, любимого, потому что ни от морального выбора, ни от активных действий человека спасение его души не зависит: всё уже предопределено заранее без его участия. И кто ж его знает, как оно там сложится, а так хоть погуляешь вволю. Вот примерно так.
Выход из этой ситуации только один: вкурить уже наконец всем, что Августин тему спасения души не раскрыл, и даже более того, понаделал совершенно непростительных косяков. Это следует со всей очевидностью из множества фактов, а ситуация в обществе такова, что пришла пора незамедлительно переписать душевредный трактат и расставить все пимпочки по своим местам, показав как можно тщательнее, как человек своими разумными и целенаправленными действиями может сделать как надо и спасти свою душу – или наоборот, сделать как не надо и учинить с ней очень нехорошую вещь.
Вот с этой целью я и решил собраться с мыслями и написать новый трактат взамен устаревшего и косячного, а название вам уже известно. Читайте же со всем возможным вниманием.
